Ученый объясняет, почему мы (вероятно) не живем в симуляции

В 1965 году американский инженер и деятель в области компьютерных технологий Гордон Мур предсказал, что количество транзисторов на кристалле микропроцессора будет удваиваться каждые два года (закон Мура). Три года спустя он стал соучредителем корпорации Intel.

Первоначальная формулировка закона была такой: «Количество транзисторов, которые можно разместить в интегральной схеме, удваивается примерно каждые 18 месяцев при сохранении той же цены». Темпы роста количества транзисторов на единицу со временем замедлились и теперь удваиваются примерно каждые два года.

В середине 1970-х годов на кристалле микропроцессора было 10000 транзисторов, в 1986 — более миллиона.

В сентябре 1995 года микропроцессор Alpha 21164 от Digital Equipment Corporation содержал 9,3 миллиона транзисторов. Шесть лет спустя лучший микропроцессор того времени содержал их более 40 миллионов. К 2020 году транзисторов в микропроцессоре было 2,6 трлн.

Эндрю Гроув, Роберт Нойс и Гордон Мур — основатели компании Intel

Итак, благодаря закону Мура производительность компьютеров удваивается примерно каждые 2 года. Этот закон считается очень точной оценкой технологического и экономического развития. Однако действие закона в будущем натолкнется на пределы миниатюризации, обусловленные размером транзисторов, приближающимся к размеру атомов.

Некоторые видят ограничения в законе как отдаленное будущее. Лоуренс Краусс и Гленн Д. Старкман объявили время для достижения абсолютного пикового предела около 600 лет. Это утверждение было основано на тщательной оценке способности любой системы во Вселенной обрабатывать информацию, ограниченную пределом Бекенштейна.

Закон часто сталкивается с препятствиями, которые на первый взгляд кажутся непреодолимыми, но в итоге преодалеваются. В этом смысле Мур сказал, что теперь он считает свой закон на удивление более оптимистичным, чем он первоначально предполагал: «Закон Мура является нарушением закона Мерфи. Все становится лучше и лучше».

Гордон Мур, почетный председатель и соучредитель Intel, на фоне фотографии покойного соучредителя компании Роберта Нойса в штаб-квартире Intel в Санта-Кларе, штат Калифорния, 1998 год

Если наши технологии продолжат совершенствоваться такими темпами, что у нас будет в следующие 50 или 100 лет? Будут ли наши футуристические процессоры квантовых компьютеров настолько мощными, что создаваемые ими виртуальные миры будут содержать ту сложность, которую мы видим вокруг нас?

Будут ли виртуальные миры населены виртуальными людьми, которые изобретают свои собственные игры и задаются вопросом, чем все это кончится? Или это уже произошло? Живем ли мы в симуляции, созданной программистами, технологически опередившими нас на несколько тысяч лет?

Компьютеры с такой вычислительной мощностью могут иметь другие возможности. Если бы они могли моделировать Вселенную, недавние достижения в области исследований искусственного интеллекта показывают, что у них не было бы проблем с моделированием мозга, даже сверхразумного. Такой сверхчеловеческий искусственный интеллект был бы для нас как Бог, и то, что он выбирает, может быть вне нашего понимания или контроля.

Такие страхи перед «технологической сингулярностью», когда прогресс становится неконтролируемым и необратимым, игнорируют более широкий и очень реальный мир, в котором мы живем.

На создание Вселенной, наблюдаемая часть которой состоит из 1080 атомов, потребовалось 13,8 миллиарда лет. Моделирование этого уровня сложности требует ресурсов, знаний и времени. У нашего мира ограниченные ресурсы. И даже если бы у нас были компьютеры и ноу-хау, для моделирования потребовались бы миллиарды лет вычислительного времени.

И зачем нам это делать? У нас гораздо больше шансов изобрести искусственную гравитацию или телепортацию в ближайшие сотни лет, чем моделировать всю вселенную или сверхразумный мозг.

Неважно, симуляция это или нет, Земля — ​​единственный наш дом. Возможно, нам следует сосредоточиться на контроле опасных для жизни технологий сегодня, а не на невероятных научно-фантастических сценариях далекого будущего. В противном случае не будет будущего, о котором нам следует беспокоиться.